* * *
Едва Дракон приземлился перед парадной дверью Кошиного особняка, Добрый, распутав на пару с Кидой хитрую верёвочную конструкцию, подхватил Марину на руки и понёс в дом.
А когда вернулся, то застал весьма занятную картинку: на земле, привалившись спиной к боку Дракона, сидел Дервиш…
– О! Очнулся! – Добрый склонился к Дервишу. – Ты живой? Встать можешь?
Дервиш с трудом поднял голову. Мутные глаза уставились на Доброго… тот поежился… Он помнил, какие у Дервиша были глаза… Серые, ясные… А сейчас был только мутный, тяжёлый взгляд, в котором плескалась лишь боль… И казалось, что на самом дне крутятся крошечные смерчики тьмы…
– Мо… Могу… Кажется… – Хриплый, слабый голос… Опираясь о драконий бок, Дервиш начал медленно подниматься. Его шатало. Добрый поспешно подхватил Дервиша под локоть.
– Идти можешь?
– Да…
Добрый завел здоровую руку Дервиша себе на плечи, и они медленно побрели к дому. Дервиш сосредоточенно молчал, еле переставляя ноги. Казалось он вот-вот снова отключится… «Черт… – подумал Добрый, – горячий, как печка… Плохо… Может не выдержать…»
Они кое-как поднялись по ступеням. Дервиша сильно повело в сторону – Добрый едва удержал его…
– Осторожнее, осторожнее!..
– Х… Хорошо…
Они вошли в особняк – и через пятнадцать минут наконец добрались до нужной комнаты. Добрый кое-как усадил Дервиша на кровать. Тот снова начал куда-то заваливаться. Трансфузиолог поймал его за плечи.
– Эй! Э-эй! Ты меня слышишь? Сколько пальцев? – Он показал Дервишу два пальца.
– Че… четыре… Слушай! Слушай… Где… Марина где!? Я по… помню … она… Марина... Там… – он попытался приподняться.
– Здесь… Марина здесь… Да сиди ж ты ради бога!
– Хорошо… – Дервиш криво улыбнулся и осел на кровать, вновь потеряв сознание…
– Хорошо… А с Мариной что делать будем? – Коша кивнула на дрожащую под двумя одеялами девушку, которая, хоть и начала приходить в себя, но всё ещё не совсем адекватно реагировала на внешние раздражители.
– Ну, тут только следить за дыханием и согревать… – Добрый потёр переносицу. – Нагреть её надо как-то…
– Нагреть… Нагреть… О! В горячую ванну её!
Сказано-сделано. Но не прошло и десяти минут, как из-за полуприкрытой двери в ванную донёсся немного испуганный голос Киды.
– Коша… Коша! Наверное, это всё-таки не лучшая идея… Она всё время нырнуть порывается… И плачет…
Метнувшаяся в ванную Коша через мгновение вылетела обратно и унеслась в неизвестном направлении. К чести её сказать, вернулась она довольно быстро, неся в лапках два банных полотенца…
Ещё через некоторое время Марину, переодетую в длинную футболку Киды, уложили обратно под два одеяла, где она тут же свернулась клубочком, так и не перестав дрожать.
– Может, грелками обложить?
– Грелки-грелки… У меня их нет… Хм… А не совместить ли нам приятное с полезным?
– Это как?
– Вот смотри: он горит весь, она – как ледышка… Надо их вместе уложить – и средняя по палате температура выровняется… – Теперь, когда самое страшное осталось позади, к Коше вернулось присущее ей чувство юмора.
И что относились к гробокопателям так, как если бы они это тело мертвым и сделали 
И, к тому же, я имела в виду не только талию! В одни крылья, вон, сколько бульону войдет - это я еще скидку Марине сделала на больное состояние! 
