...и сделав еще шаг, оказывается в когтях.

Правда, когти эти почти спрятаны в подушечки пальцев лап и используются сейчас лишь для того, чтобы вцепиться в спину легкому -ой, прости, Марина! - слишком легкому платью...

И не успела девушка ни ойкнуть, ни охнуть, ни пожалеть, что ее катана осталась в спортзале, как восторженный вопль Коши рассеивает все сомнения и испуги:

- Мариночка, поздравляю!!! Класс!!! Мы не могли поверить!!! Это невероятно!!! Нет, конечно, вероятно, мы все этого, в некотором роде, ждали - и наконец, дождались!!!..

- Чего?

С таким видом хирург, должно быть, смотрит на скелет печени.

- Как чего?! - с легким тресокм когти высвободились из ткани, и Коша, взмахнув пушистыми крыльями, перелетела на диван. - Садись, рассказывай!

- Что? - вопросила девушка, словно поклялась разговаривать сегодня исключительно вопросительными словами.

- Как - что?! - в голосе Коши зазвучало непонимание, граничащее с нетерпением. - Как это было, конечно!!!

Сознавая, что звание "мисс оригинальность" ей сегодня не светит, Марина повторила предыдущий вопрос.

- Ну, слушай, девушка... - Коша ворчливо фыркнула и выгнула хвост дугой. - Ты что, думаешь, мои подруги каждый день замуж выходят, и для каждой из них событие это настолько ординарное, что не стоит даже описания процедуры процесса произведения предложения?

- Прецедуры прецесса... чего?.. Это что, скороговорка такая?.. Кош, чего ты мне свежевымытую голову морочишь? Какого предложения? Какого описания? Какой зам...

Голос Марины сорвался, потому что до замутненного усталостью мозга дошло, наконец, самое главное слово из предыдущего высказывания ее подружки.

- ЧТО?!?!? Какой замуж?!?!? За кого?!?!?!

- За Иа, - брюзгливо ответила Коша, но видя шокированное выражение на лице девушки, плавно переходящее в полуобморочное, поспешно помахала перед ее носом крылом: - Шю-ю-ютка... За святого человека, конечно!

И, не дожидаясь очередного "за кого" от почему-то слабо соображающей сегодня приятельницы, торопливо добавила:
- За Дервиша!

Глаза Марины теперь напоминали очи старой советской куклы: круглые и хлопающие густыми ресницами с почти пластмассовым звуком.

- Слушай... С чего ты вообще взяла...

- Это я взяла?.. - возмущенно начала было Коша, но тут же успокоилась. - Да, это я взяла. Из почтового ящика. Вот. Смотри.

И, откуда ни возьмись, в руку девушки легла сложенная вдвое открытка: на белом фоне три розовых розы и два золотых кольца.

- "П-приглаш-шение... н-на... б-бракос-сочет-тание..." - непослушными губами прочитала она, развернула открытку: - "Дервиш и Марина приглашают свою дорогую Кошу быть почетным гостем на их свадь...бе... которая... состоит...ся..."

- Если ты думаешь, что у тебя или у меня глюки, то сразу переводи их в разряд массовых: Иа, Енка и даже Кысь с пусечкой получили точно такие же. Только на свое имя, конечно. Ну, так долго ты еще будешь отпираться?

- Я... я... но я... - Марина стиснула зубы, представила, как это нелепо выглядит со стороны - "железная леди" с катаной, нервно заикающаяся при виде картонного прямоугольничка - и твердо договорила: - Я. Про какие бы то ни было свадьбы. Не говоря уже про свою. И Дервиша, кстати, тоже. В первый раз в жизни. Слышу.

Коша хотела то ли съязвить, то ли сострить, но от одного взгляда на лицо Марины ход мыслей потек в совершенно ином направлении.
- Значит, это чья-то шутка?

- Дурацкая, - не задумываясь, подобрала нужный эпитет девушка.

- Дервиша?

- Да ты что?! - подскочила Марина.

- Хотел сюрприз сделать? - предположила Коша.

- Нет, - решительно мотнула головой Марина.

- Кхм... - кошка задумчиво почесала правой задней лапой подбородок. - Тогда - происки врагов?

- Зачем?

- Оконфузить. Осрамить. Опарафинить. О... Ну, у тебя же с эпитетами тоже неплохо, предлагай дальше.

- Офигеть... - предложила не в тему, но в точку девушка.

- Во, - поддержала Коша. - Точно. Мы же не знаем, сколько человек получили такое приглашение. И сколько уже сейчас находятся на пути сюда с подарками и поздравлениями.

- Кстати, где подарок? - автоматически вопросила Марина.

- Кстати, держи, - так же машинально кошка протянула сверток с красным бантиком. - Молодоженам.

Марина развернула, прикинула на себя...

- Так это же только мне... а ему?..

- А ему подарок - ты в этом, - шкодно ухмыльнулась кошка и получила в ответ схожую улыбку.

- Ну, так что будем делать? - вернулась из эмпирей на диван она, и лицо Марины потускнело, руки с подарком опустились.

- Не знаю... - подавленно прошептала девушка, и горячие бессильные злые слезы навернулись ей на глаза. - Но тот... кто это затеял... своего добьются... если уже... не добились...

- А вот я знаю, - очи Коши вспыхнули вдруг инфернальным зеленым огнем. - Из этой ситуёвины есть только один нормальный выход. Но для этого нужно согласие еще одного человека...

Отредактировано Коша (9 Дек 2011 18:09:24)

Пустота…

Обжигающая холодом пустота внутри. Разъедающая мысли, эмоции, чувства… Оставляющая лишь боль. Тупую пульсирующую боль, затмевающую всё…

Спрятаться… закрыться ото всех…

Не видеть… не слышать… не помнить…

Спальня. Широкая кровать…

Девушка, забившаяся под спинку в изголовье. Лежит, свернувшись клубком. Уткнувшись лицом в колени. Руки закрывают голову – бессмысленный защитный жест…

Побелевшие костяшки пальцев. Ногти до крови впиваются в ладони – но она не чувствует этого. Или ей уже всё равно…

И – тишина. Давит почти физически. Мёртвая. Гнетущая. Пугающая…

Ни звука…

Крупная дрожь, стиснутые зубы… Вдохнуть удаётся лишь через раз.

И не хочется дышать.

Безмолвный крик.

Ни звука…

Обжигающие слёзы.

Бессилие.

Острое осознание собственного бессилия...

"Или утопится?"

на смех рыбам...
но не успел...

Отредактировано Ia (10 Дек 2011 14:14:39)

Коша обернулась, чтобы посмотреть, не обернулся ли Иа, чтоб посмотреть, не обернулась ли Коша, и выкрикнула вслед решительно трусящей фигуре:

- Ты, самое главное, не теряйся, всё будет хоккей, помни, кошка в доме - к удаче и счастью!

- В смысле, к еще большей удаче? - оглянулся ослик, поворачивая за угол...

И не заметил, как на кого-то налетел.

Кто-то сердито вскрикнул, над головой Иа просвистело что-то большое и железное и с глухим звоном впилось в стену над кончиками его ушей.

Ослик сердито насупился:

- Смотреть надо, куда и... и... а...

Дар речи, а заодно дар шага, бега, прыга и даже стоя пропал у него моментально, и он опустился на пол, безмолвно взирая на нависшее над ним явление.

Не каждый день в доме друга встретишь...

Почувствовав хвостом неладное, Коша обернулась снова, и от увиденного свалилась на пол.

А у Иа прорезался голос:

- Помогите!!! Спасите!!! Дверь!!! Дверь железная!!! Открылась!!!..

Отредактировано Коша (10 Дек 2011 19:01:42)

"Оказывается я люблю летать." - меланхолично думал Иа, почернев от страха.

" Есть своя прелесть, когда в доме рядом живет сильная женщина" - продолжал размышлять ослик о проишедшем в доме Дервиша. - "И  Марти-сью на ходу остановит и Мэри-сью ненароком прибьет. Не переживай ни о чем, только твори... Свезло мужику..." - Осел прикурил очередную сигарету и попытался вспомнить не обидел ли он чем Кошу, в надежных лапах которой находилась драгоценная его тушка...

...на очередном вираже Иа стало совсем хорошо и он стал подумывать о прицельном бомбометании по вырвавшейся нечести во имя добра и всеобщей гармонии мира во всем мире но  это было бы неэстетично и не сответствовало гумманистическому мировозрению ослика "...авось само помрет..." поэтому он мобилизовав всю свою волю и закрыв глаза попытался представить как выглядят пирожки с макаронами внутри в исполнении енки но ничего кроме великолепного пунша сваренного хазяйкой в голове не лишенной игривости мысли и некоего извращенного чуства прекрасного ничего не представлялось но всплыли бессмертные строки великог акына:
  "Сидит, морковку грызет,
   Он хозяина ждет.
   Хозяин прибежал
   И быстро его прогнал.
   Он по полю бежал,
   В  огород забежал.
   Капусту себе нашел,
   С ней домой пришел."

– Мышунь, держись… – Шепчет девушка, одной рукой осторожно прижимая Мышку к груди…

Взгляд мечется по сторонам, пытаясь охватить всё и разу – и не выхватывая при этом ни единой детали. Кроме одной: его здесь нет.

Надежда – глупое чувство. Пустое. Она ведь осознавала, что его тут не будет… хотя бы потому, что он просто физически не успел бы сюда дойти… Но всё равно где-то в глубине души надеялась, что… а вдруг… а может…

Пока они добирались сюда, девушка старалась не думать о плохом, ничего не загадывать… потому что вместе они бы обязательно что-то придумали… со всем бы справились…

И вот теперь она одна, с покалеченной Мышкой на руках, стоит посреди комнаты… и совершенно не представляет, что теперь делать…

Мысли начинают рваться, хаотично сменяя друг друга – первый признак зарождающейся паники…

Тихий писк. Как пощёчина, заставляет вздрогнуть, собраться. Эмоции остаются где-то в другой реальности. Сейчас – действовать. Страдать – потом.

Девушка опускает взгляд.

Мышка дрожит… полуприкрытые глазки… Ещё пока они летели, Марина, кое-как оторвав от подола платья лоскут ткани, сумела остановить кровотечение из раны у неё на боку. Но что делать с крылом…

Себе-то она не раз вправляла выбитые пальцы… Но тут…

– Потерпи ещё немного…

Марина решительно шагает к койке, осторожно укладывает на неё Мышку…

Так. Что это? Плед? Замечательно…

Марина на секунду замирает. А что, если… Если поделиться с ней силой? Может, это хоть как-то поможет ей? Или даже попытаться полечить?..

Только сначала придётся вправить крыло – нельзя лечить при наличии деформирующих травм. Марина закусывает губу.

Придётся.

– Прости меня, – шепчет девушка, осторожно берясь за крыло и расправляя его… Мышка вскрикивает.

Пытаясь выровнять дыхание, Марина начинает оттягивать крыло в сторону…

Дрожат колени, всё тело дрожит… но руки – руки слушаются. Ни малейшего рывка, ни единого лишнего движения…

Пальцы находят под тонкой кожей деформированный сустав… Полный боли стон. Почти человеческий…

Выдох.

Всё получится. Всё будет хорошо…

…Солоноватый привкус во рту – собственная кровь из прокушенной губы…

Она это сделала – крыло удалось вправить.

Теперь дрожат и руки тоже – но это уже не важно.

Зафиксировав крыло ещё одним лоскутом от подола и соорудив вокруг Мышки какое-то подобие кокона, Марина начинает методичные поиски аптечки…

Вот она. Буквально на самом видном месте…

Девушка не замечает холода. Кажется, она вообще ничего не замечает кроме того, чем заняты её руки.

Обработать рану. Забинтовать. В меру туго.

Крыло. Тут потуже. Вот так…

Только сейчас она замечает, что её руки побелели настолько, что практически светятся синевой. Девушка подносит ладони к глазам – ногти кажутся фиолетовыми…

Только теперь она замечает, как тут холодно. В щелях воет ветер, полумрак сгустился настолько, что становится совсем трудно хоть что-то разобрать…

Лампа. А если есть лампа…

Генератор находится у двери. И даже заводится с полтычка…

В ходе изучения доступных предметов роскоши находится жуткого вида обогреватель… Ну и что, что страшный и допотопный, главное – что рабочий. И греет.

А когда во времянке становится светло и почти тепло, девушке приходит время задуматься и о насущном: там, за стеной – зима в полный рост, а Марина тут рваном платье расхаживает. Зубы, уже, конечно, не отбивают жутковатый ритм – но какую-никакую одёжку подыскать всё же стоит.

Борясь с угрызениями совести – всё-таки, мама учила, что нехорошо в чужих вещах рыться – девушка продолжает изучение хозяйских запасов…

…В одном из верхних ящиков девушка обнаруживает мини-филиал хозяйского арсенала холодного оружия – несколько устрашающего вида охотничьих ножей и завернутые в черный шелк странного вида мечи, короткий и длинный… судя по всему – что-то японское... И простая, без украшений нагината в кожаном чехле.

Также в одном из ящиков находится некое подобие старого ватника, в следующем – нечто странное. Целым комплектом. И больше из одежды здесь нет ничего.

Девушка замирает в раздумьях.

Рваное платье плюс старый ватник? Или – вот это что-то непонятное?

С койки доносится тихий голосок:

– Это самурайские доспехи.

– И что с ними делают?

– Одевают и носят. – Логично. А в голосе Мышки уже слышатся смешливые нотки.

– Ну, рассказывай, что куда… Специалистка ты наша по доспехам… – Теперь, когда всё самое страшное позади, Марина с Мышкой даже шуточными замечаниями обмениваться пытаются…

Следуя пошаговым указанием Мышки, Марина одевается. Машинально окидывает себя оценивающим взглядом – вроде, ничего так, по фигуре село…

Укутав Мышку в плед, девушка выходит на улицу.

– Дракон?..

– Да…

– Что делать-то теперь? – Сейчас голос девушки едва заметно дрожит.

– Сейчас решим. Где хозяин?

Боль внутри вспыхивает с новой силой.

– Он… ушёл. – Голос предательски срывается.

– Сказал, куда?

– Н-нет…

Дракон опускает голову к девушке, заглядывая ей прямо в глаза.

– Что у вас случилось?

– Я… Он… – Ещё одна попытка заговорить – и она расплачется.

Ласковый взгляд. Ей всё же удаётся взять себя в руки.

– Он… он не так понял… или я не знаю… Он… он будто… Я его ещё ни разу таким не видела…

– А что было до этого?

– Мы… нас… кто-то пошутил. Разослал всем приглашения… приглашения на… свадьбу. – На глаза наворачиваются слёзы. – На нашу свадьбу.

– Свадьба – это хорошо. – Кажется, Дракон улыбнулся.

– Да, – машинально соглашается девушка. – Хорошо, наверное. Только не будет никакой свадьбы. Потому что это была чья-то шутка. А он… он когда узнал… Он аж в лице переменился. Сначала я думала, что это из-за меня… А потом мне показалось… показалось… что он не понял, что это Иа про нас сказал…

Всхлип. Она не расплачется. Не расплачется…

– Вот… а потом… потом он ушёл. Мы даже ничего не успели… сказать ему. Вот куда он мог пойти? И – зачем он так?!

Кушетка скрипит, прогибаясь под телом мужчины…

Кажется, на эти несколько шагов от двери понадобилась целая вечность. Марина пытается распрямиться, опираясь рукой на стену – ладонь соскальзывает, и девушка падает на колени.

Глухой стук заставляет встрепенуться дремлющую на столе Мышку – завёрнутая в плед, она сонно пищит:

– Хозяин!

– Тише, тише… – В голосе девушки сквозит лишь усталость. – Спи, маленькая…

Горечь.

Сейчас… Отдышаться немного – и посмотреть, что с ним…

"Ну… Как?.. Как он мог вот так поступить… с собой… и… и…" – Секундное колебание и она позволяет мысли продолжиться, – "и с нами?.. О чём он думал?.. Как ему до сих пор удавалось выживать… когда он… вот так…"

Она встряхивает головой. Потом. Она подумает обо всём этом потом. А сейчас надо обработать раны… Его – и свои…

Мышка снова подаёт голос – и, кажется, уже далеко не в первый раз.

– Марина?! Что случилось?!

– А? Ничего, всё будет хорошо… Всё будет…

…Некоторое время спустя она уже просто сидит на табурете, бездумно уставившись в пространство перед собой. Вместо мыслей – звенящая пустота. Нет сил пошевельнуться. Да и желания – тоже…

Мышка, кажется, снова задремала… Дервиш всё ещё без сознания… наверное, так даже лучше…

Болезненный укол в груди… Кричать уже почти не хочется – девушка вздрагивает, вспоминая, как, стиснув зубы и давясь этим криком, выскочила из времянки в ночь и стояла там, подставляя лицо ледяным порывам ветра… Тогда слёзы высохли почти мгновенно, застыв колючими дорожками на коже… А теперь они снова тихо струятся по щекам…

Сейчас, когда уровень адреналина в крови спал, к ней снова вернулась боль. Но болят не только раны и ушибы... откуда-то появилась эта ноющая тяжесть в груди...

Горечь, от которой перехватывает дыхание. Обречённость… Нет сил сопротивляться. Будто что-то сломалось – и осталась лишь покорность. И отрешённость…

Пусть будет, что будет. Как он решит… Пускай.

Сердце болезненно сжимается…

Эти слёзы когда-нибудь закончатся?

Раздражение – даже злость – на себя. На собственное бессилие. Девушка хочет поднять руку, чтобы вытереть с лица эту солёную влагу – и морщится от боли.

Левое запястье припухло, трудно пошевелить кистью… Неужели опять? Снова порвала? Ещё полтора месяца… Марина закрывает глаза…

Хриплый стон с койки.

В следующее мгновение девушка уже склоняется над мужчиной… Всё ещё где-то… не тут, не с ними… Новый укол страха – и боли.

Осторожное касание – температуры нет…

Пульс слабоват, дыхание несколько поверхностно… впрочем, это и не удивительно. Только бы… только бы всё обошлось.

А там уже…

Вздох.

Потом… всё – потом…

И снова слёзы…

Коша прыгнула в зияющую холодной тьмой дыру и оказалась в курительной комнате на втором этаже.

Пахло Кубой - сигарами, ромом и пассионарными речами.

И чем-то еще.

Страхом?

Отчаянием?

Магией?

Но как пахнет магия?

"У каждой профессии - запах особый: булочник пахнет ванилью и сдобой..." Или как-то так... хотя лично она предпочитала булочки с корицей... Но насчет запаха магии это не проясняло ничуть.

Кошка прислушалась: из глубин подвала еле слышно доносилось ритмичное тарахтение генератора. Значит, свет в доме должен был быть. И тепло. Если растопить камин. Оставалось только вспомнить, в какой комнате он у Дервиша находится и как туда попасть - в гостях бывала она всего раз-другой, и то тур по дому в развлекательную программу, кажется, не входил...

Похоже, Марины тут не было.

Ушла?

Сбежала?

Или что похуже?..

Коша прислушалась к интуиции: на слово "погибла" внутри ничего не дрогнуло.

Значит, жива.

Всех разогнала и ушла искать своего Хуана Карлоса...

Она покачала головой, дивясь избирательному отсутствию мозгов в определенных ситуациях у представителей противоположного пола, вздохнула и, подняв хвост трубой, распахнула лапами дверь и направилась в коридор.

Ничего. Найдем сейчас каминчик, найдем теплое одеяло, а лучше два, а еще лучше - четыре, разобьем на ночь лагерь, устроим набег на холодильник - самый ненужный зимой при развороченой крыше прибор...

Звуки странно знакомой песни долетели до ее слуха почти сразу же.

- ...Па-айду ль я, выйду ль я да... Па-айду ль я, выйду ль я да...

"Марина?.." - была первая ошеломленная мысль, но вокал явно был не женский.

"Дервиш?!" - вопросила мысль вторая.

Кошка потянула носом, получила отрицательный ответ на свой вопрос и, осторожно ступая, направилась на звук.

Источник его отыскался быстро.

За углом, в комнате, отведенной Марине, горел свет. А за столом, покачивая ногой и увлеченно барабаня пальцами по кнопкам ее ноутбука, не замечая холода, сидел незнакомый парень в оранжевом купальном халате, ночном колпаке с надписью "Супермен" и белых пушистых тапочках, видом напоминающих одну из ее знакомых, но не таких опасных.

- Па-айду ль я, выпью ль йаду... Па-айду ль я, выпью ль йаду... - напевало явление, стуча по черным кнопочкам так, словно хотело вколотить их в стол.

Время от времени нежданный гость замирал, пальцы его застывали над клавиатурой, точно у пианиста, ожидающего сигнал дирижера, и вдруг плечи его расправлялись, руки взметались за спину и вперед, полуотвернувшаяся физиономия изображала то гнев, то ярость, то презрение, то нежность, за качество которых даже в сельском клубе застрелили бы из берданки солью - и пальцы снова вдохновенно ударяли по плоским матовым кнопкам. 

Коша, пожав лопатками, беззвучно хихикнула и хотела уже удалиться, как застыла.

В углу комнаты стоял холодильник.

"Кухня засыпана, вход в подвал - тоже, этот - последний..."

В конце концов, если люди совершают безумства ради крошечного куска желтого металла, то разве не позволительно кошке пойти ва-банк из-за гораздо большего куска грудинки?..

Собравшись с духом, кошка мягко проплыла мимо обуянной очередным приступом вдохновения оранжевой фигуры, встала на задние лапы и открыла заветную дверцу.

М-м-м... груди-и-и-инка... пастрома-а-а-а... саля-а-а-ами... смета-а-анка... гуля-а-а-аш... Спасибо святому человеку Дервишу...

Из медитации над продуктами ее вывел глухой стук упавшего под стол тапочка.

- Ты не возражаешь, если я кой-чего отсюда забе... - обернулась с дипломатической улыбкой Коша и ахнула.

За столом вместо хлюпика в махровом халате сидел амбал в красной косоворотке, крупнодырчатой кольчуге, в стальном островерхом шлеме, двумя двуручными мечами за спиной... и в одном тапке. 

И смотрел на нее разинув рот.

- Ну, так как насчет продовольствия? - не мешкая, перехватила стратегическую инициативу в свои лапы кошка. - Ты все равно столько не съешь...

Последнее утверждение, бывшее аксиомой еще полминуты назад, теперь не звучало столь неопровержимо.

- Чужой салями нам не надо... но и своей не отдалим супостату... говорящей кошке... - сиплым басом выдавил он, потянул было из-за плеча полутораметровый меч, но тот дальше длины руки отчего-то вылазить не захотел.

Как и второй.

"Тенденция, однако..." - философски подумала кошка. и милостиво согласилась:

- Хорошо, салями можешь оставить. Так и договоримся. Остальное забираю я. Приятно было познакомиться.

Ловким движением лап выгребя все в спортивную маринину сумку, весьма кстати пристроившуюся у холодильника, Коша обворожительно улыбнулась и направилась к выходу.

- Но мы не знакомы... - откашлялся и прогудел витязь.

- Коша. Просто Коша. А ты кто?

- А я - писатель. То есть, князь Гвоздеслав... Гнездослав... Гвездослав...

- Славик, - скрывая тонкую усмешку, подсказала кошка.

- Н-ну... в общем-то да... - повел могучими плечами богатырь, сконфузился отчего-то, пошел рябью и снова стал оранжево-махровым парнишкой.

- А тут что делаешь? - заинтересовалась Коша, выудила из сумки палку сервелата и задумчиво впилась в него зубами.

- Роман пишу, - смущенно потупился Славик. - Из жизни древних славян... как к ним сначала эльфы попали... потом пришельцы из космоса... потом фашисты... потом началось глобальное похолодание, и все стали переселяться в Африку, а потом потепление, тоже глобальное, и все из Африки пошли за Полярный круг...

- И эльфы, инопланетяне и фашисты тоже?.. - забыла жевать и завороженно проговорила кошка.

- Ну, те, кто принял кодекс славянского витязя - да, - горячно кивнул парень. - А остальных наши покрошили в капусту.

- И съели? - выронила колбасу Коша.

- Нет, - чуть брюзгливо вымолвил писатель. - Это фигурность речи такая.

- С дуба падали листья ясеня... - только и смогла проговорить кошка.

Отредактировано Коша (17 Дек 2011 21:07:59)

Кошка настороженно огляделась.

- Думаешь, и они тут могут быть? - поднялась шерсть на загривке.

- Думаю, да, - важно кивнул Иа, краешком мозга раздумывающий, не сменить ли ему имя теперь на "кИ-а!", а попонку - на черный пояс. Но стоило ему сообразить, что зимой в поясе, даже такого светопривлекающего цвета как черный, гораздо холоднее, чем в утепленной попоне, как мания величия прошла бесследно. Для славы хватит и венка.

- И чего? - озабоченная проблемами не вечными, но насущными, тем временем не унималась кошка.

- Чего - чего? - вырванный из созерцания глобального, так же глубокомысленно уточнил ослик.

- Чего это знак, я имею в виду, - пояснила Коша. - Что надо отсюда бежать, или искать дальше?

Иа задумался, а Коша выудила из сумки грудинку и пастрому и предложила ему на выбор. Тот выбрал фикус на окошке, кошке пришлось съесть и то, и другое, а хлеб пошел новоиспеченному каратисту на десерт.

- Вот и поспали-попили... - кисло констатировала неприглядный факт кошка, бросила через плечо посследний взгляд на дом, в котором даже ни одно привидение теперь не приживется, и взяла курс домой.

- Куда сейчас? - все еще нервно подгыгыкивая и подергивая веком, поинтересовался Иа. - В самую глухую грамофонь... графомань... глухомань?.. Сражаться с самородками с самопалами? Мне после этого зооцирка ничего не страшно!

- Тогда домой, - вздохнула Коша, полная - слишком полная - впечатлений для одного дня. - Первое правило сталкера: отважный сталкер - мертвый сталкер.

- А есть и второе? - поинтересовался ослик.

- Конечно.

- И какое же?

- Вовремя нажимать на F6, - хмыкнула кошка. - Поэтому розыск Ромео и Джульетты продолжим утром. Я, конечно, с крыльями, но не ангел.

- А я так вообще с копытами, - поспешил намекнуть Иа, пока его переносчица не передумала и не помчалась опять прочесывать болота. - К кому летим?

- У меня камин, - мечтательно вздохнула и поежилась Коша.

- А у меня - печка... - томно прикрыл глаза ослик.

- Уболтал, черт языкатый...