Я с ужасом ждала этого разговора почти восемь лет. Знала, когда-нибудь он обязательно состоится. Да, у меня было время подготовиться. И я очень старалась. Правда!  Представляла, как это произойдет, придумывала совершенно "правильные" слова, репетировала перед зеркалом "мягкую улыбку с легким налетом светлой грусти".  И ждала...

Сменялись дни, месяцы, времена года... Множились свечки на именинных тортах моей крошки.  И очень часто, глядя на нее, я силилась вспомнить его. Черты лица, мимику, повадки. И ничего! Совершенно! Черное пятно, подернутое сизой дымкой прокуренных комнат.
Быть может, задумавшись о чем-то своем, он точно также морщит лоб и покусывает нижнюю губу. Чуть приоткрывает рот, внимательно слушая собеседника. Или же энергично жестикулирует кистью правой руки, пытаясь объяснить что-то очень важное. Не любит вареную морковь и обожает хот-доги. Может быть... 

Мое воображение по-прежнему упорно рисовало самые разные сцены, в которых общим было лишь одно - вопрос! 

...Вот мы гуляем по парку, а навстречу нам идет какая-нибудь малышка в точно таком же ситцевом платьице, как на моей принцессе, и гордо держится за папину руку. А моя чудесная крошка, оглядываясь им вслед, вдруг судорожно стискивает в маленькой ладошке мои пальцы, досадливо кусает нижнюю губу и поднимает на меня тревожный, немного виноватый взгляд. Сердце пропускает удар. По коже пробегает легкий озноб. Звуки сливаются в неясный, будто бы отдаленный гул. И я уже понимаю, что она хочет у меня спросить...

Или:
...Мы сидим за письменным столом в ее комнате. Я пытаюсь вникнуть в условия совершенно непонятной мне математической задачки, чтобы помочь дочке с уроками. И она, замечая существенный пробел в знаниях своей любимой мамочки, задает тот самый вопрос... 

Или так:
...Мы ходим по супермаркету, и взгляд дочери натыкается на карапуза, которого везет в продуктовой тележке отец. Мое сокровище задумчиво морщит крошечный лобик и вопросительно смотрит на меня. И я снова слышу эти слова...

Час "икс" настал. Она позвонила и очень серьезным тоном объявила, что приглашает меня на обед. Решительно и непреклонно обозначила время и место встречи и, добавив в конце столь привычное "я очень люблю тебя, мамочка", положила трубку.

Я никогда не умела противостоять ее напору. Характер, ум, целеустремленность – все это у нее не от меня. Она совсем другая, не такая как я. Гораздо лучше своей глуповатой матери.

И вот мы встретились в обыкновенной забегаловке. Она уже ждала меня, усевшись за высоким круглым столом у окна. Я с улыбкой отметила, большие солнцезащитные очки, красовавшиеся поверх ее светлых волос. Моя девочка все еще старалась мне подражать. Когда-нибудь и это останется в прошлом.

Увидев, как я застыла в дверях, она настойчиво помахала мне рукой. Думала, что мама ее не заметила. Смешная. Едва я успела подойти к столу, она поспешно соскочила со стула и деловито направилась за хот-догами.

- Я угощаю! – голос такой важный, нетерпящий возражений. Вот такая она – моя крошка. Как я могла не гордиться ею?
А уже через несколько минут она сидела напротив и, пристально глядя на меня, задала тот самый вопрос: 
- Мама, а кто мой папа? - Пять коротких слов, которые уже сотни, тысячи раз звучали в моем воображении. И все равно они застали меня врасплох. 

***
Не в силах вынести ее совсем не по-детски серьезного, даже строгого взгляда, я потупилась, мрачно созерцая хлебные крошки на пластиковой столешнице.  Перед глазами застыли маленькие пальчики, судорожно сжимавшие хот-дог. Моя дочь ждала ответа.  Правдивого. И я не могла унизить ее ложью о космонавте, знаменитом актере или герое, погибшем в борьбе с Садамом Хусейном.
Но как признаться этому маленькому ангелочку - единственному живому существу во всем мире, ради которого я сумела начать жизнь с чистого листа, стать лучше и даже умнее - что ее мать...  добропорядочная учительница танцев, которая печет самое вкусное на свете печенье и на зависть всей школе шьет лучшие карнавальные костюмы к Хэллоуину, в прошлом - обыкновенная проститутка, и просто не знает, кто именно из многочисленных клиентов и есть отец ее дочери. Было ли у меня право своим чистосердечным признанием вешать на нее клеймо «дочь проститутки»?

Преодолевая внутреннюю дрожь, я осмелилась заглянуть в родные карие глазки. Натяжно улыбнулась:
- Дорогая, твой папа был самым лучшим человеком на свете. Мы с ним очень любили друг друга… - Моей девочке не нужна была другая «правда».

В другой раз…

– Мам! – Звонкий голосок дочери отвлекает молодую женщину от раздумий.

– Прости, что ты говоришь? – Вздохнув, она поворачивается к ребёнку и немного рассеяно прислушивается к рассказу о какой-то очередной экскурсии...

Обычный день. Обычная семья. Обычные проблемы.

– Мам, ну неужели тебе совсем не интересно?

– Конечно, интересно, родная. Давай, ты мне это вечером за ужином расскажешь?..

А мама обязательно всё выслушает – если только опять никто не позвонит и не появится срочная работа… Времени, как всегда, катастрофически не хватает – и ещё столько всего нужно успеть…

– Ну, почему не сейчас?! – Девочка изо всех сил стремится привлечь внимание матери, а та едва заметно хмурится каким-то своим мыслям…

– Ешь, не отвлекайся. У нас не так уж много времени.

– Мама! – Обиженный тон ребёнка не вызывает никаких эмоций, кроме раздражения. Опять эти капризы…

– Потом. – Не выдержав, женщина отмахивается от дочери, как от назойливой мухи…

Потом. В другой раз. Как обычно.

И как обычно – пребывает в полной уверенности, что этот "другой раз" обязательно настанет. Общение с близкими постоянно откладывается на потом… А когда наступает это самое "потом", появляются ещё какие-то очень важные и неотложные дела…

Как давно она в последний раз виделась с родителями? Очень давно. Заказы, деньги… всё нужно делать срочно – или, в лучшем случае, вовремя. Чужие люди ждать не будут. А родные ведь всегда поймут, простят и потерпят…

А дочь… Кажется, она в последнее время вообще всё делает на зло. Переходный возраст. Постоянные протесты… Вот что у неё может быть серьёзного? Уроки и мальчишки?

– Давай скорей, а то опоздаем… – И недовольно поджатые губы в ответ.

Теперь – только досада и раздражение. А раньше, когда дочка была ещё совсем крохотной, на всё это верхом накладывалось чувство вины – за то, что пришлось выйти на работу, когда малышке и месяца не было… за то, что девочка так редко видела свою мать, что называла мамой няню…

И клятвенные обещания самой себе: обязательно уделить ей внимание – но позже – когда наконец-то появится выходной, когда будет закончен очередной проект, когда… когда-нибудь. Потом.

И сейчас, так же как и тогда, эта уставшая женщина постоянно пытается убедить себя, что она – не плохая мать. Ведь всё, что она делает – для ребёнка. И эта работа, и эти ночные бдения над срочными заказами…

– Мам, послушай меня… – Последняя попытка… Тщетно. – Тебе твоя работа важнее, чем я!

Ребёнок спрыгивает с высокого стула и быстрым шагом направляется к выходу. Нескладная фигурка всем своим видом выражает недовольство и независимость. Гордо вскинутая голова, чуть выпирающие лопатки…

Уже на улице, стоя перед пешеходным переходом, дочь демонстративно смотрит в сторону. На светофоре – красный. Едва он сменяется зелёным, и мать с дочкой готовятся спуститься с тротуара на проезжую часть, как из сумки женщины раздаётся трель мобильного, заставляя её остановиться и начать судорожные поиски телефона…

Девочка резко поворачивается к ней:

– Идём уже! Ты же так торопилась! – И, не дожидаясь матери, шагает на дорогу.

– Подожди! – Недовольный оклик вслед… Не отрывая взгляда от содержимого раскрытой сумки. – Да где же он?!

Визг тормозов. Глухой удар. Шокированные возгласы.

Время будто замирает на месте.

Словно в замедленной съёмке женщина поднимает голову… и упирается взглядом в стоящий прямо на "зебре" автомобиль. Через приспущенное переднее стекло видно неестественно бледное, перекошенное лицо воителя…

Сумка выскальзывает из разжавшихся пальцев и с приглушённым шлепком падает на асфальт…

А женщина, застыв каменным изваянием, никак не может заставить себя сдвинуться с места…

Со всех сторон стекаются зеваки, собираясь с той, недоступной глазу стороны машины… Все одновременно что-то говорят, перекрикивая друг друга…

Кто-то начинает причитать. Высокий голос с истеричными нотками нарастает, нарастает – и вдруг резко обрывается… Это действует словно пощёчина.

Непослушные ноги…

Какой-то мужчина пытается подняться с земли, тяжело опираясь на выставленные перед собой руки…

А всё её внимание сосредотачивается на хрупкой фигурке, лежащей чуть поодаль. Лицом вниз.

Невозможно вдохнуть.

Кинувшись к дочери, мать падает перед ней на колени. Буквально мгновение медлит перед тем, как дотронуться да неё…

"Куда он смотрел?!"

"…Её оттолкнул, а сам чуть-чуть не успел. Задело..."

А женщина, сидя на асфальте, прижимает к себе всхлипывающую девочку – та даже толком не успела понять, что произошло.

"Доченька, прости… прости меня…"

На этот раз всё обошлось. Им повезло получить ещё один шанс…

Просто повезло.

Живите сейчас, не рассчитывая на "другой раз" – чтобы не было мучительно больно, когда этого "другого раза" вдруг однажды не окажется…

Сейчас быстро, потом подробнее:
Миниатюра № 1. Сюжет рассказан в манере внутреннего монолога, интересный ход. Не очень понравилось слово "проститутка", это слово является краеугольным камнем сюжета, но произнесено будничным тоном. "Дорогая, твоя мама бухгалтер, а поставщиков было столько..." При "признании самой себе" нет эмоционального окраса, который отлично прописан в течение всего рассказа. А должно быть : чувство вины, неловкость от понимания того, что все именно так, это видится на протяжении всего рассказа и не видится в конце. Кульминации не происходит. Накал страстей уходит, концовка выпадает.
Миниатюра № 2. Знакомые зацепки, опять выжимается слеза, опять второй шанс. Концовка - лишняя. В целом написано гладко и стилистически выдержанно.
У обоих рассказов диалог мамы с дочкой, у обоих рассказов диалог - это оправдательный монолог мамы. У обоих рассказов смазана концовка. Но, если в первом случае, стоит сделать акцент на "внутреннем признании", добавить эмоциональный окрас (хотя бы многоточие перед словом "проститутка", показать, что мать медлит даже про себя назвать вещи своими именами), то во втором достаточно убрать несколько "объясняющих предложений" в конце. Кто победил - отпишусь координатору сегодня вечером или завтра утром.
Действительно трудно сделать выбор.

Первая.
На мой взгляд, задача выполнена очень хорошо. Лишнего нет. Исполнение легкое и увлекательное. Конец хоть и не особо неожидан, но, тем не менее, заставляет задуматься, и прежде всего, улыбнуться. Хотя миниатюра скорее о грустном, чем о занимательном, все равно она вышла достаточно светлой.
Для совсем хорошего исполнения не хватает какой-то гармоничности. Есть лиричность: «Черное пятно, подернутое сизой дымкой прокуренных комнат.» , которая идет рядом  с детальностью и короткими предложениями:  «Или же энергично жестикулирует кистью правой руки, пытаясь объяснить что-то очень важное. Не любит вареную морковь и обожает хот-доги.».
Ощущается небольшой диссонанс со стилем и выбранной темой. Хочется, чтобы не было мелодрамы (ведь она переплетается с не мелодрамой), но вместо этого в конце она именно и происходит. Задумка нравиться, но теряет свою особую изюминку маргинальства и уплывает в сторону обыденности жизни.

Вторая.
Миниатюра с моралью внутри, при чем которая высказывается вслух. Зачем? Все довольно очевидно, автор, вы к этому и клоните, так зачем нужно было разжевывать и класть в рот?
По ходу повествования не увидела ничего нового, кроме банальности. Кульминация предсказуема и затянута. Так и не ясно, зачем: «Какой-то мужчина пытается подняться с земли, тяжело опираясь на выставленные перед собой руки…». По исполнению, конечно, эта миниатюра уступает первой. Но, тем не менее, она выдержана в одном плавном лиричном стиле, хотя и не без мелодраматизма. Вообще обе миниатюры как «женские» по-другому не назовешь.
Пререканий, помимо, отсутствия глубины и наличия прямо сказанной мысли, нет. Все довольно обычно. Неплохо написано. Таинственности нет, хотя могла бы быть.

После прочтения обеих работ, я некоторое время пребывал в замешательстве. Сформулировать определенное отношение к представленным зарисовкам, было достаточно затруднительно. Дополнительный фактор, усложняющий оценку, это явная (на мой взгляд), принадлежность к «женской прозе». По этому, считаю необходимым сделать уточнение. Что я подразумеваю в настоящем комментарии под «женской прозой»? Можно дать определение, пользуясь высказываниями критиков. Н. Габриэлян, к примеру, пишет: «Сразу договоримся, что под «женской» прозой, мы будем подразумевать прозу, написанную женщинами». Можно сказать, что это слишком нейтрально. Но это не так. Это просто, но не нейтрально. И позволит (я надеюсь), избежать некоторых сомнительных моментов в оценке представленных работ.
Я перечитывал их несколько раз. Посему, попробую как то оформить свои впечатления.

Итак, работа №1.
Хочу отметить, что уровень подачи материала достаточно высокий. Сам текст, читается относительно легко. Но при  том, что работа написана достаточно литературным языком, текст, на мой взгляд, перегружен ненужными уточнениями и красивостями. Для примера приведу небольшой отрывок.
Я с ужасом ждала этого разговора почти восемь лет. Да, у меня было время подготовиться. И я очень старалась. Правда!  Представляла, как это произойдет, придумывала совершенно "правильные" слова, репетировала перед зеркалом "мягкую улыбку с легким налетом светлой грусти".
Собственно, можно было бы написать  проще. Слишком много эмоций и уточнений. Не считая возможным говорить что либо типа «я написал бы вот так» поскольку это не имеет никакого отношения к делу, скажу только, что на протяжении всего материала, это обилие лишних  кружев, достаточно напрягает. Некоторые шероховатости бросаются в глаза достаточно сильно.
Например:
Сменялись дни, месяцы, времена года... Очень неудачный оборот. Все в одном. 
Или:
обыкновенной забегаловке.
Тут явное смысловое противоречие. Забегаловка предполагает наличие определенной клиентуры. И выражает, как правило пренебрежительное или негативное отношение. Вряд ли маленькая девочка посещает забегаловки. Скорее, речь может идти о кафе, ресторанчике и т.д. Ну а термин «натяжно» вообще не лезет ни в какие ворота… Впрочем, я не вижу необходимости детально останавливаться на анализе именно текста, так как свое мнение, я обозначил выше. Более важным для меня, в данном случае, является оценка сюжета представленной работы. Итак, что мы видим? Как таковой сюжет – достаточно банален. Является ли он штампом? Возможно. Но вопрос о наличии штампов в произведениях не так прост, как кажется. У Ожегова, штамп, это следование примеру без размышления. Штампы не стали бы образцом, если бы были плохи. В общем то, сюжетов в литературе, как таковых достаточно мало. И достоинства каждого конкретного текста, при схожести исходных идей (а зачастую и при их полной идентичности) не в стопроцентной оригинальности идеи, а в мастерстве, с которым автор сумел ее подать. И здесь я не вижу причин кидать камень в автора.  Едва ли не половина всех семейно-бытовых произведений построена на вопросе «Мама, кто (где, какой) мой папа?» И вот тут, мы подходим к некоторым логическим несообразностям в повествовании. Я постараюсь сформулировать свои претензии достаточно просто. Если же кому то покажется, что я необъективен, что ж… Сожалею, но тем не менее остаюсь при своем мнении.
Итак, что мы имеем? Не вдаваясь в подробности. Мать, так скажем, с «богатым» прошлым, решает проблему с ответом на вопрос кто отец дочери. При всем многообразии заявленных вариантов, ситуация, описанная в зарисовке, мне кажется весьма надуманной. Мы видим, что мать на протяжении восьми лет конструирует варианты постановки вопроса и ответа на него. В данном случае у нее есть поле для маневра. И это при том, что совсем маленькому ребенку это в принципе объяснить невозможно (он просто этого не поймет) но и в заявленном возрасте, не смотря на то, что девочка рисуется чрезвычайно развитой и самостоятельной (и так бывает, не спорю) «правда» несколько не детская. И решение принимается соответственное. Но в таком случае,  фраза  « - Дорогая, твой папа был самым лучшим человеком на свете. Мы с ним очень любили друг друга… - Моей девочке не нужна была другая «правда», смотрится, мягко говоря, крайне неудачно. Слово «была» просто вдребезги разносит впечатление от ранее прочитанного. Ведь исходя из него, мы видим, что НЕ МАТЬ, принимает правильное решение, а САМОЙ ДЕВОЧКЕ, не нужна правда, о чем мать прекрасно знает. И это при том уровне идеализации матерью своего ребенка, показанном в рассказе… Это серьезнейший минус. Вся логика повествования нарушается. Кроме того, если решение продумано и взвешено, что следует из повествования, то достаточно умному и взрослому ребенку, можно было бы сказать (причем, почти не погрешив против истины), что это была случайность, мимолетные отношения, что-то в этом роде. Это несколько уменьшило бы эмоциональную температуру, но тем не менее… На это, так же, можно было бы возразить, что детская психология не предполагает позитивного отношения к подобной информации, но тем не менее. Подлинная версия предполагает еще менее позитивное к ней отношение. В виду этого, концовка рассказа мне кажется крайне неудачной.
Теперь о том, что мне в работе понравилось. Прежде всего, это объемно выписанный образ ребенка. Я увидел вполне живого, нормального человека. С индивидуальными особенностями и собственным характером. Общая атмосфера тоже достаточно объемна. То есть вещь «дышит». Хотя, к сожалению, с «хрипотцой». В общем, большого удовлетворения от прочтения я не получил.

Далее, работа №2
Как и в первом случае, могу сказать, что уровень написания не плох. Но ошибок текста автору тем не менее избежать не удалось. Так же, как и в первой зарисовке, автор увлекся некоторыми излишними подробностями и объяснениями. Что играет против текста.
Например:
У нас не так уж много времени.
Тут я просто не могу не заметить, что куда лучше было бы просто «У нас мало времени».
Имеются и другие, неудачные построения.
– Мама! – Обиженный тон ребёнка не вызывает никаких эмоций, кроме раздражения. Опять эти капризы…
Как давно она в последний раз виделась с родителями? Очень давно.
Ребёнок спрыгивает с высокого стула и быстрым шагом направляется к выходу
А женщина, застыв каменным изваянием, никак не может заставить себя сдвинуться с места…
Кинувшись к дочери, мать падает перед ней на колени. Буквально мгновение медлит перед тем, как дотронуться да неё…
Здесь, текст чрезмерно  перегружен ненужными уточнениями и деталями.
Или:
на всё это верхом накладывалось чувство вины.
Мда… Наложилось верхом, и поскакало вперед… Все это не столь серьезные ошибки, но тем не менее, их удельный вес, на объем текста довольно велик. Впечатление от прочтения из-за этого несколько смазывается. 
Теперь, касательно содержания зарисовки. В общем, как и в первой работе, сюжет не оригинален. Но, как и в первом случае, я не вижу в этом недостатка. В конце концов, человечество балуется писательством уже почти пять тысяч лет. Тема же затронутая автором, весьма серьезна. В отличие от первой работы, где мы видим сугубо частную проблему двоих людей,  во второй работе автор поднимает вопрос весьма важный для многих. Кстати, с точки зрения сюжета, во второй работе несколько больше логики. Повествование не содержит деталей, нарушающих картину. Собственно для того, что бы эффектнее подать завершающую мораль, работа вполне хорошо исполнена. Хотя возможно, для усиления впечатления, автор мог бы не завершать ее хэппи – эндом. Но это сугубо частное мнение, которое я не собираюсь никоим образом кому бы то ни было навязывать.  Итак, вторая работа смотрится более логичной и более близкой, по своему содержанию, большинству читателей.

По смысловой нагрузке, стилю и, частично, исполнению миниатюры схожи. Ровные, спокойные, читабельные, со слабыми эмоциями, с психологическими вопросами, довольно скучные и не запоминающиеся, так как нет в них яркого акцента. В обоих, рассказ ведется от имени матери (интересно, а почему никто не подумал, что женщина может быть кем-то другим?). По этой картинке можно было написать достаточно оригинальную миниатюру, но дуэлянты выбрали прямой путь и шаблон, банальность.  Просто жизненные истории, встречающиеся нам очень часто, даже в других вариациях (не только «мать-одиночка - ребенок»).
Оба рассказа содержат мораль, вывод. В первой - вывод скрыт в самом тексте, но читатель его понимает, во второй - он присутствует не только в самой истории, но еще и «вывален в лоб». Хочется сказать: «Простите, но это не басня».

Миниатюра № 1.
Я приписала эту миниатюру Марине из-за того, что именно она любит показать психологию человека, его внутренние метания, его чувства. Но эта миниатюра получилась побледнее предыдущей (если конечно принадлежит перу Марины).
Плавная, неспешная, без сильных эмоций история. По сюжету есть пара зацепок, но их уже озвучили выше. Только выскажу свое имхо по нескольким пунктам:
1. Насчет, слова «проститутка». Тут все зависит от интонации и акцента читающего. Кто-то прочитает спокойно и ровно, а кто-то «запнется» и выделит.

2. Самостоятельные дети. Недавно видела мальчика, примерно пяти лет, но такого делового, он продавщицу «строил», учил и сам рыбу выбирал. (Хотя был рядом с бабушкой.)

3. Соглашусь с Цап-Царап, если основная масса текста выглядит как раздумья, то развязка миниатюры (в кафе), читается как реальность, как-будто действие происходит здесь и сейчас.

4. Отцовство. Девушки такой профессии знают «откуда берутся дети» и если уж героиня решилась на такой шаг, то она должна помнить тех клиентов, тем более видя чужие черты в облике девочки.

5. Картинка вплетена, как правильно заметил тов. Сухов, действие подводит к ней и в финале «ружье выстрелило».
Не хватило эмоций, прочиталось быстро и быстро забылось. Нет акцента, нет детали. Обычно.

Миниатюра № 2.
Последний абзац выбивается из общей канвы, из настроения рассказа, но про это я уже сказала. Диалог сложно читается и даже немного мешает.
Кроме ненужного вывода, в тексте присутствует пара непоняток лично для меня.

Теперь – только досада и раздражение. А раньше, когда дочка была ещё совсем крохотной, на всё это верхом накладывалось чувство вины – за то, что пришлось выйти на работу, когда малышке и месяца не было… за то, что девочка так редко видела свою мать, что называла мамой няню…

У матери была только досада и раздражение с самого рождения дочери? Раньше чувство вины накладывалось? А где же любовь к своему ребенку? Хоть грамм! Так как об отце не упоминается и она работает за двоих, то можно сделать соответствующий вывод - мать-одиночка. Из-за чего мать с рождения не любила свое дитя?! Что сделал папашка? И она с такими чувствами к своему ребенку смогла испугаться до невменяемого состояния?! Такое возможно? Но это мое ИМХО.

Словно в замедленной съёмке женщина поднимает голову… и упирается взглядом в стоящий прямо на "зебре" автомобиль. Через приспущенное переднее стекло видно неестественно бледное, перекошенное лицо воителя…

Дальше не понятен момент самого ДТП. Водитель мчался на красный свет (для него), и он бы проехал, если бы не зацепил людей. Какие водители обычно едут не на свой свет и наплевав на пешеходов? Вариантов масса - пьяные, обкуренные, невменяемые и просто дурные. Так какое может быть у этого человека «неестественно бледное», перекошенное и испуганное лицо? Да такой водитель первым делом смылся бы с места происшествия.

Пы. Сы. Картинка может быть приведена в тексте в начале, в конце, в середине, служить отправной точкой или просто настраивать на мысль. В первом тексте она обыграна более удачно.
В общем скажу, мне хотелось чего-то большего. Дуэль - это не отписка.

Миниатюра 1
Хороша показанная история попытки не упасть в глазах дочери (с таким-то прошлым). Написано эмоционально, героиня "чувствуется", её понимаешь (честно, удивительная женщина - начала ради ребёнка жизнь с чистого листа. Немногие на это способны).

Миниатюра 2
История достаточно актуальная в наше время, когда родители так заняты работой, что не могут позволить себе побыть со своими детьми. НО - мораль истории подана прямым текстом, что, на мой взгляд, не очень хорошо.

В целом. обе миниатюры понравились, каждая - по своему. Авторам большое спасибо

Голоса распределились следующим образом:

Судья Lienin – первая миниатюра
Судья Алёна – первая миниатюра
Судья Sol – первая миниатюра
Судья Дервиш – вторая миниатюра
Судья Цап-царап – первая миниатюра