Наконец, она  согласилась, с легким смехом поднесла медальон к губам и,
встав, сделала Тарзану маленький реверанс.
     Тарзан  не  знал  точно,  что  она хочет  этим  сказать,  но  правильно
догадался --  это ее  способ выразить признательность за подарок.  Итак,  он
тоже  встал  и,  взяв  медальон  в  руки, склонился с  важностью  старинного
придворного и прижал свои губы к тому месту, которого коснулись ее губы.
     Величавый и любезный поклон его  был исполнен с  грацией и достоинством
полнейшей бессознательности. Это была печать его происхождения, естественное
проявление утонченного воспитания многих поколений и наследственный инстинкт
приветливости, которых не смогли искоренить грубое воспитание и дикая среда.

Сидя  с  поджатыми  ногами на  столе  в хижине, построенной  его отцом,
склонившись  своим  стройным  и  нагим  телом  над  книгой,  этот  маленький
первобытный человек с густой гривой черных волос и блестящими умными глазами
представлял собою  трогательную  и прекрасную живую  аллегорию  первобытного
стремления к знанию сквозь черную ночь умственного небытия.
     Лицо его поражало выражением напряженной мысли. Каким-то не поддающимся
анализу  путем,  он  уже  нащупал  ключ к  столь  смущавшей  его  загадке  о
таинственных маленьких букашках.
     Перед  ним  лежал  букварь,  а  в  букваре  был  рисунок,  изображавший
маленькую обезьяну. Эта обезьяна походила на него самого, но, за исключением
рук и лица, была покрыта каким-то забавным цветным мехом. Тарзан принимал за
мех костюм человека! Над картинкой виднелись семь маленьких букашек:
     М-а-л-ь-ч-и-к.
     И он заметил, что в тексте,  на той же странице, эти семь букашек много
раз повторялись в том же порядке.
     Затем он постиг, что отдельных  букашек  было сравнительно немного,  но
что  они повторялись много  раз -- иногда в одиночку, а чаще в сопровождении
других.
     Он  медленно переворачивал страницы,  вглядываясь в  картинки и текст и
отыскивал повторение знакомого сочетания м-а-л-ь-ч-и-к. Вот  он  снова нашел
его под другим  рисунком: там опять была маленькая обезьяна и с нею какое-то
неведомое животное,  стоявшее на  всех четырех лапах и походившее на шакала.
Под этим рисунком букашки слагались в такое сочетание:
     М-а-л-ь-ч-и-к и с-о-б-а-к-а.
     Итак эти семь маленьких букашек всегда сопровождали маленькую обезьяну!
     Таким образом шло  вперед учение Тарзана. Правда,  оно шло очень, очень
медленно, потому что, сам того  не зная, он задал себе трудную и кропотливую
работу,  которая вам или  мне показалась бы невозможной: он хотел  научиться
читать, не имея ни малейшего понятия о буквах или письме и никогда не слыхав
о них.
     Тарзану долго не  удавалось справиться с  поставленной им себе задачей.
Прошли многие  месяцы и  даже годы,  пока  он разрешил ее. Но  спустя долгое
время, он все-таки постиг тайну  маленьких букашек.  И когда ему исполнилось
пятнадцать лет, он уже знал все комбинации букв,  сопровождавшие ту или иную
картинку в маленьком букваре и в двух книжках для начального чтения.
     Разумеется, он имел  лишь  самое туманное  представление о  значении  и
употреблении союзов, глаголов, местоимений, наречий и предлогов.
     Как-то раз (ему  было  тогда около двенадцати  лет) в одном  из  ящиков
стола  он нашел несколько карандашей. Случайно проведя концом  одного из них
по столу, он с восхищением увидел,  что  карандаш оставляет за собой  черный
след.
     Тарзан так  усердно занялся этой  новой игрушкой, что поверхность стола
очень  скоро  покрылась  линиями,  зигзагами  и кривыми  петлями,  а  кончик
карандаша стерся до дерева. Тогда  Тарзан принялся за новый карандаш.  Но на
этот раз он уже имел в виду определенную цель.
     Ему пришло  в  голову самому изобразить некоторые из маленьких букашек,
которые ползали на страницах его книг.
     Это было трудное дело, прежде  всего уже потому, что он держал карандаш
так,  как  привык  держать  рукоять  кинжала, что  далеко не  способствовало
облегчению письма или разборчивости написанного.
     Однако, Тарзан не бросил своей затеи. Он занимался письмом  всякий раз,
когда приходил в хижину, и в конце концов практический опыт указал ему такое
положение карандаша,  при котором ему легче было направлять и водить  его. И
тогда он получил возможность воспроизвести некоторые из маленьких букашек.
     Таким путем он стал писать.
     Срисовывая букашки, он научился и другой вещи -- их числу. И хотя он не
мог  считать в  нашем смысле  этого  слова,  он все же  имел представление о
количестве, в основе которого лежало число пальцев на одной руке.
     Роясь в разных книгах, Тарзан  убедился в  том, что ему теперь известны
все  породы букашек, появляющихся  в разных комбинациях. Он тогда без  труда
расположил их в должном порядке. Ему  было  легко это сделать, потому что он
часто перелистывал занимательный иллюстрированный букварь.
     Его образование, таким образом, шло вперед. Но самые важные познания он
приобрел в  неистощимой сокровищнице громадного  иллюстрированного  словаря.
Даже  после  того, как он понял смысл букашек,  он  продолжал гораздо больше
учиться по картинкам, чем с помощью чтения.
     После того, как он открыл расположение букв в  алфавитном порядке, он с
наслаждением искал и находил знакомые ему  комбинации. Слова, сопровождавшие
их,  и их определения увлекали его все дальше  и дальше  в громадную область
знания.
     К семнадцати годам  Тарзан  научился  читать детский  букварь и  вполне
понял удивительное значение маленьких букашек.