Сорок цветов взлома.
-Теперь она у меня есть! Безграничная сила! – Кричал мужчина. Он стоял посреди площади, в окружении огромного количества людей. – Вы даже не представляете той огромной силы во мне! Наконец-то, все кусочки мозаики сложились, и я могу посмотреть на себя нового. – Голос мужчины понизился до шепота, в нем появились теплые, задумчивые нотки. – Я, как цветок, возросший в благодатной почве, под ярким теплым солнцем. Я получил все самое лучшее из своей «теплицы»! Я - прекрасный цветок, - его голос снова набрал силу и загремел, отталкиваясь эхом от стен ближайших домов, -  и я отомщу всем тем, кем я восхищался, кого ставил себе в пример!
Люди, находившиеся на площади, разделились: одни убегали, чувствуя опасность, другие наоборот стекались поглазеть.

Псих с манией величия и комплексом Нарцисса… Первое впечатление от прочитанного абзаца. И какой же у пельменя комплекс неполноценности…

Это было давно, так давно, что возможно он и сам забыл это время. Тогда его называли Солнцедар. Он был маленьким юрким мальчиком, с забавным ежиком на голове и мечтательной улыбкой. Стоит ли говорить, что он был любимчиком в деревне?

А собственно с чего это он был любимчиком? По причине мечтательной улыбки?

Как и все мальчишки, он мечтал стать сильным магом и искоренять зло!

А что, кто то мечтает стать слабым? Совершенно лишние уточнения.

Служить свету! Защищать слабых и угнетенных. Но если для других это с возрастом переросло в нечто глупо-незбыточное, то огонек его мечты продолжал сиять теплым светом. Для него маги всегда представлялись красивыми, добрыми, храбрыми и самыми-самыми.
И хоть не был он глуп, но упрямо отказывался верить в простые истины: не все маги добрые, мужественные и преданные светлым идеалам. Далеко не все.

Как то сомнительно, что он был не глуп. Если человек отказывается верить в очевидное, он либо глупец, либо фанатик (что не лучше).

У Солнцедара не было отца, но была любящая, добрая мать. Прекрасная женщина с чистой душой и теплым, большим сердцем. Мать его очень любила цветы. Они росли у их дома ярким полотном.

Вообще то уместнее сказать «ковром»

Аромат летних трав, смешанный с тяжелым запахом олеандра и пиона.

Про запахи уже сказали в теме конкурса...

Мать Солнцедара была цветочницей. Женщина была больна цветами, она любила их, разговаривала с ними.

К психиатру! К психиатру! В кратер Ричи, Драмба, сахарок… Сынулька видимо пошел в мамульку. Не мудрено, что папулька сделал ноги…

Иногда мальчик ревновал свою мать  к цветам, но любил ее от этого не меньше.
Мальчик рано повзрослел, был опорой и поддержкой для матери. Высокий, статный, с резкими, точеными чертами лица,

Так с резкими, или с точеными? Автор, определитесь…

черными, как смоль волосами и темными глазами. Он мало походил на мечтателя, которым был в душе, и еще думать не думал о девушках, сердца которых похищал, сам того не ведая. Впрочем, всему свое время.

Видимо повзрослела, только какая  то часть? И прям не видел в упор, что девчонки по нем сохнут? И сам ни-ни? И это в том возрасте, когда гормоны кипят и бурлят? И правда, мальчик немножко того…

«Если ты выберешь хорошую почву, и посадишь туда семечку, будешь заботиться о ней,

-Семечки жарены, калены солены!Две копейки стакан, три копейки два!!!

поливать и удобрять, то спустя какое-то время к солнцу потянется робкий зеленый росток. Если ты будешь любить его, дарить ему тепло, то росток выпустит бутон. Если ему будет достаточно солнца, воды и твоей заботы, то из бутона распуститься прекрасный цветок…»
Руки лихорадочно сжимают тонкие стебли колючих роз,

Еще и мазохист!

губы гладят мягкие лепестки орхидей, запах олеандра туманит разум.
«… и прекрасней его не будет…»
Колокольчики нагнули свои красивые головки, на астрах блестят капли воды, дельфиниум оградил маленький круг анютиных глазок.
«… но если ты подаришь всю свою любовь одному цветку, другие завянут»
Лютики распустились у зарослей ромашки. Мягкая трава покрыла дорожки, но ступить здесь негде. Все покрыли разноцветным ковром цветы. Дикие, домашние, экзотические и ранее не ведомые человеческому глазу. Огромные вазоны и маленькие клумбы, аккуратные композиции и новые посадки. Маленький райский сад.

Скорее тропические джунгли.

Грубые, покрытые мозолями пальцы бережно поглаживают лепестки цветка. Тонкая ножка, сочные зеленые листья, пушистые лепестки. Как живой. Пальцы снова гладят искусственный цветок, проверяя хорошо ли держаться камни в его листьях и лепестках, плотно ли прилегают нити к его ножке, не видно ли мест паек и соединений. Последний штрих: легкий пас рукой и на тонкое железо оправы ложатся завитушки букв. Тяжелый, прерывистый вздох. Будто творец и сам не рад своей работе. Маленький цветочек ложиться в темную коробочку, перевязанную тонкой лентой. Под ней записка: «Госпоже Патриции»
-Правильно сделанный цветок, как собака любящая своего хозяина: куда бы ты его не забросил, он все равно возвращается.
Откуда только такое количество бездомных собак…
– Глубокий, хрипловатый голос. Тихие шаги. Слышно, как они мнут траву под ногами идущего. Как колышутся цветы, когда мужчина проводит по ним рукой. – Так достаточно цветов, мама? Как тебе этот? Смотри, какой красивый! – Мужчина подносит к лицу женщины цветок. Его тонкая ножка наклоняет увесистый бутон к самому ее лицу. Она молчит, прикрыв глаза. – Мама…. – Грустный вздох, полный печали.
Этот райский сад. Эти прекрасные цветы. Все это великолепие.
Мужчина склоняется к женщине и целует ее в щеку:
-Я скоро, мама. – Он поднимается и, срывая по пути цветы роз и лютиков, уходит к выходу. Уже у самой двери он остановится и посмотрит на мать. Положит красно-желтый букет себе на изгиб локтя и выйдет, тихонько закрыв дверь.
Сырая, осенняя погода загнала почти всех людей в дома. Даже стаи уличных псов попрятались в сухие укромные места от моросящего с утра дождя. Мужчина вышагивал по улицам, то и дело, поглядывая по сторонам.
Его, казалось, привлекала каждая мелочь, каждая пылинка, оседающая на землю в тяжелом влажном воздухе.
Походка его была уверенной и решительной, но резкие повороты головы и плотно сжатые губы выдавали некоторую его нервозность и напряжение.

Это было прошлым летом, где то в середине Января…

В тот момент, когда его высокая фигура поравнялась с дверью кабака, из этой самой двери вывалилась веселая компания. Двое мужчин и две женщины. Они были слегка пьяны, но речь их была громкой и изобиловала бранными выражениями. Мужчины показывали фокусы своим дамам: зажигали собственные пальцы,

Боже мой! Скорую! Скорую скорее! Ожоги второй и третьей степени! Немедленная ампутация!

выращивали прямо в руках розы, заставляли капли дождя лететь вверх. Дамы хохотали и крепче прижимались к магам, те в свою очередь обещали им красочный вечер, ну, и ночь, разумеется.
Солнцедар сплюнул и зашагал дальше. Возможно, кто-нибудь другой и не заметил, ведь это было обычным делом: молодые маги и наивные юные девушки.

Наивные юные девушки типа закатились в кабак. Вдарили по паре стаканов крепкой. Подцепили кавалеров в предположении «яркой» ночи… От наивности, надо полагать. Ну-ну.

Но для мужчины зрелище было противным и скользким, как шкура старой жабы.

О жабах не будем.

Для посторонних он объяснял: «Это нарушает моё эстетическое мировоззрение».

А так же психологическую температуру…

Но правда заключалась в том, что каждый раз наблюдая бесчинства магов,

Страшное дело… Вырастил цветок на ладони – в каторгу! Зажег огонек на кончике пальца – повесить!

он возвращался в болезненное прошлое.
Тогда ему было пятнадцать. И это был самый лютый день зимы. Холодный, снежный и ветреный. На ночь грозилась разразиться страшная снежная буря, вечером она только начиналась.

Слова кончились…

Юноша сидел на лавке и читал книгу, пока мать что-то вязала из плотной шерстяной нити.
Тишину  нарушали лишь тихий шелест страниц, потрескивание поленьев в печи и унылое завывание ветра за окном. Иногда было слышно, как мурлыкала кошка, играя с клубком ниток.
Юноша время от времени отрывался от книги и задумчиво смотрел в окно, на все ухудшающуюся погоду. Мать напевала что-то сказочно-нежное, мелодичное и чувственное.

Все в одном флаконе?

Обычный вечер, обычной сельской семьи.
Неожиданно в мареве метели.

ГДЕ-ГДЕ? И что?

Он не был похож на свет огня, свет этот был ярче более желтый и насыщенный. Солнцедар спрыгнул с лавки и подбежал к окну. Появились еще несколько светлячков. На этот раз в их свете, даже через занавес снега, можно было различить фигуры всадников. Их было пятеро. Навстречу им двигалась делегация селян, освещая свой путь обыкновенными факелами
-Мама? – Мальчик повернулся к женщине.

Маманя то телепат…

-Не знаю, дорогой. Может, что-то случилось? – Женщина подошла к окну и нежно обняла сына за плечи, тоже всматриваясь в темноту. Тем временем процессии встретились. Немного постояв, они двинулись обратно к селу.

Кто куда?

На следующий день все жители села собралось вокруг дома старосты. Поселок их раскинулся прямо у подножья гор. Кроме того, что горные хребты поражали путников своей красотой, они имели еще большое политическое значение, служа естественной границей для двух государств.

Слоны в Южной Америке! Ни слова больше, Умоляю!
В данном контексте, горы могут иметь только СТРАТЕГИЧЕСКОЕ значение.

Однако же самым важным была удивительная магическая аномалия, расположенная в этих горах.  Они прямо источали вокруг энергию, волшебство, силу.

А так же пузырились и капали…

Что, конечно же, пытались изучить маги обоих стран.

Что изучать? Силу, источание, истекание?

Периодически, примерно раз в пятьдесят лет, группы исследователей из разных городов приезжали сюда. Правда, как показывает время, чаще всего такие приезды приходились на весну и осень, зима была самым редким случаем их визитов.
Стоит ли говорить, что Солнцедар не находил места от радости. Пятерка магов, светлых, умных и сильных! Он готов был взлететь от счастья, готов был плясать.

Ох ты ж господи! Покажи дураку пальчик…

Мать смеялась, глядя на веселье сына. Она говорила, что он слишком радуется такой мелочи. Тот возмущался и начинал строить планы: как бы попросить магов научить его чему-нибудь. А если они откажутся, хотя бы издали посмотреть, как они колдуют.
Маги в свою очередь посмеивались над парнем. Для них он был еще ребенком. Простым деревенским парнем, но один из них почувствовал в нем скрытый потенциал и специфические способности. И не сказать, что был этот потенциал очень сильным, и не сказать что уж очень не обычным, но маги были все на весь золота. Маги это престиж страны! Даже армия и казна так не влияли на него. Маги быстро пришли к выводу, что мальчик им нужен. А тут еще так удобно, он сам хочет быть к ним поближе.
Самый старший из них начал потихоньку учить Солнцедара мелким трюкам: зажигать свечи, замораживать воду в стакане, продлевать жизнь сорванным цветам и устраивать фейерверки. Он учил его теории магии и главным законам колдовства.
Но как бы сильно они не хотели заполучить все внимание Солнцедара, мальчик упорно не желал этого. Он не мог себе позволить хоть на секунду забыть о матери. Маги и тут просочились, как вода во все щели. Они завели знакомство с женщиной, стали частыми гостями в их доме, а кроме всего прочего, а один из них даже попытался завести с ней роман. Солнцедар был несказанно удивлен, когда узнал, что мать ответила магу взаимностью.

Да неужели? И правда, в пятнадцать ведь еще думают, что папа с мамой покупают детей в магазине игрушек…

Длился он долго, очень долго. Почти три года, пока мальчика обучали азам магического искусства.
Сложно было сказать, почему маги в один момент передумали заполучить Солнцедара. Может, поняли, что мальчик никогда с ними не пойдет, может, потеряли к нему интерес, но однажды, зимней ночью, маги прекратили свои исследования и исчезли из деревни.
Мальчик узнал об этом только утром, когда так и не дождался в старой церкви назначенного урока. Подумав, мальчик пошел к старосте и уже от него узнал об отъезде. Не находя себе места, он попытался связаться с колдунами по телепатической связи, которой они его научили, но тщетно. Все связующие ниточки будто отрубили.
Парень был в недоумении. Конечно, ведь отношения с магами протекали довольно хорошо,

О, Гермий трижды величайший! Яду мне!! Яду!!! Отношения не могут протекать, Они могут быть, или развиваться. Их можно иметь. Протекает же общение, или дырявый таз…

в них чувствовалось радушие и некая отческая любовь. По крайней мере, так казалось Солнцедару.
-Госпожа, прошу прощения, но вам прислали посылку. – Сухой и тонкий, как веточка, дворецкий подал женщине коробочку.
-От кого это? – Она пренебрежительно взирала на прямоугольный предмет. Весь ее вид, от высокой темной прически, украшенной драгоценными камнями, до кончиков лакированных туфелек, говорил о ее высокомерной натуре.
-От некого господина цветочника, госпожа. – Старичок согнулся в поклоне. Женщина удивленно изогнула изящные бровки и махнула веером в сторону стеклянного столика. Дворецкий еще раз согнулся в поклоне и, не разгибая спины, вышел за дверь.
Она простучала каблучками

Что же она искала под полом, простукивая его каблучками?

до столика и взяла коробочку. Нетерпеливо содрав обертку, госпожа Патриция достала искусственный цветок. Подойдя к зеркалу, она закрепила его в своей прическе. С удовольствием оглядев себя, женщина пришла к выводу, что выглядит великолепно.

Да… Круто. Сидоров пристально вгляделся в зеркало и решил, что человек в нем, похож на идиота…

Накинув на плечи тонкую шаль, вышла, величественно кивнув дворецкому:
-Я уезжаю. Позаботься, чтобы вся робота была сделана до моего прихода. Могу я хоть раз спокойно поспать?
-Не убивайся, Солнышко, неужели это так важно? – Мать поставила перед сыном крынку с молоком. – Вот, попей. Умаялся, небось. Весь день спины-то не разгибал. – Она погладила мальчика по волосам.
-Важно! Мама, важно! – Парень отпил из крынки молока и облизнул белые усы. – Как так можно? Это же! Это ужасно! Мама, как ты можешь быть такой спокойной?
-Мне нельзя волноваться, сынок. – С улыбкой ответила та.
-… - Солнцедар хотел что-то сказать, но только покачал головой.
Уже началась весна и новый пахотный сезон, а воспоминания о магах все не шли у него из головы. Первое время он горевал, тем что маги оставили ЕГО, но через месяц он начал горевать по другой причине.
Маги уехали, оставив после себя не только недоученного мальчика, с все более развивающимися способностями, но женщину, которая носила под сердцем ребенка одного из них. Мать мальчика наотрез отказалась прерывать беременность. Она была счастлива и не замечала «злых языков», окрестивших ее гулящей.
Мальчик горестно вздыхал и верил, что скоро колдуны снова объявятся. Прошло лето, а за ним настала осень, но никто не приехал.
Солнцедар ходил хмурый, неразговорчивый. Парень замкнулся в себе окончательно. А жители села – еще недавно хорошие соседи и приветливые покупатели, все больше отдалялись от их семьи.
Осенью, в разгар сбора урожая, мать Солнцедара родила ему братика, и умерла. На смертном одре она держала сына за руку и тихо шептала:
-Не вини себя, магов, кого-нибудь еще. В этом никто не повинен кроме меня, сынок. Я единственная причина этих слез. – Женщина вытерла тонкой, бледной рукой слезы со щек Солнцедара.

Видимо завод кончился..

Мальчик закричал.

Мальчик.. Почти 19 годков а все мальчик...

Единственным человеком, для кого он жил, дышал и готов был на все, была мать. И вот теперь она мертва, а у него на руках маленький брат. Повитуха лишь сжала тонкие губы, ей было не привыкать к смерти роженицы, особенно в случаи таких тяжелых родов. Она молча ушла к старосте, за гробовщиком. Здесь осталась работа только для него.
Когда душевная боль немного утихла, Солнцедар положил брата в корзину, взял все деньги, которые были в доме, и ушел в город, откуда пришли проклятые маги.
На что он надеялся? Наверное, что маг, узнав о ребенке, заберет его на воспитание и приедет проститься с женщиной, но этого не случилось. Увидев на пороге своего дома Солнцедара, он рассмеялся, потрепал того по волосам и сказал:
-Ты, мальчик, верно шутишь? На кой черт мне этот ребенок? А мать твоя…. Да, хорошая была баба, жалко ее. Но тебе я здесь не помощник. – И захлопнул дверь. Парень стоял, не в силах пошевелиться. Насмешка и призрение в голосе мага окончательно подкосили его.Он не понимая, что делает, закричал:
-Да будь ты проклят! Сгори в огне! Сгори!!! – Сквозь слезы он видел как искры, полетевшие в дверь, разгорелись и охватили пожаром весь дом. Оттуда слышались крики, стуки в дверь и ставни, но они не открывались.

Ого, а перец то крут, как то самое яйцо… Что же это за маги, судя по всему далеко не последние, что не только не сумели распознать такую силу, но и защитиься не сумели? Цена то им значит пятак за пару в базарный день?

Солнцедар выбежал на дорожку перед домом и уже оттуда с испугом каким-то скрытым удовольствием наблюдал за пожаром. Ему стало легче, когда крики затихли, а пожар оставил только пепел да камни на месте дома. Люди суетились вокруг пепелища, но потушить пожар никому не удалось. Маг и его семья сгорели, и даже пепла не осталось от них.

Типа поджигатель и убийца стоит и любуется, а никто палец о палец не ударит, чтобы что то с ним сделать?

-Сколь красив этот цветок и тот, кто его создал. – Женщина гладила искусственные лепестки. В последние дни у нее появилась такая привычка. Она заходила в комнату, садилась за маленький столик и гладила лепестки цветка. Она заговаривала с ним, рассказывала ему смешные подробности балов и приемов, говорила о своих переживаниях и даже о том, что туфельки маркизы не подходят к ее прическе!
После этих разговорах она чувствовала себя усталой, выжатой как лимон, и совершенно беспомощной. Но отказаться от разговоров с цветком не могла. Она начала изливать ему всю свою душу, отдавала все эмоции. Без этого она теряла концентрацию, становилась слишком эмоциональной. Ее мозг отказывался принимать мир без этого цветка, она спала с ним, отказываясь выпускать из рук.
Сначала женщина понимала свою зависимость от цветка и пыталась принять меры, но результатов это не дало. Вскоре и осознание зависимости пропало. Женщина была полностью поглощена цветком.
-Ты мой любимый, мой хороший. Мой!

Припудрив ноздри кокаином…

Я не буду посвящать вас в то, как Солнцедар бродил по городу, с ребенком в поисках пищи, как его нашел один ремесленник и принял к себе помощником, как мальчик научился у этого ремесленника ювелирному делу, как стал известным ювелиром. Это слишком долго и не очень интересно. Скажу лишь, что за это время сила, пробужденная смертью матери росла. Она росла как зверь, дикий, неуправляемый, ненасытный. Она захватывала разум мальчика. Все чаще он слышала в своей голове:  «Это все маги, маги виноваты в смерти твоей матери, маги»

В обчем у чела конкретно поехала крыша. Чего и следовало ожидать…

Солнцедар сходил с ума, его мучили кошмары, разум терял рамки, душа мальчика крошилась как сухое дерево, вонзаясь осколками в незащищенное сердце.
Все это время он упорно искал способ воскресить умершего человека, перебрал огромное количество книг и манускриптов. Но раз за разом не находил. В одном из старых свитков, он вычитал способ, как отнимать силы у магов. Страшный способ, опасный. Надо было всего лишь наделить что-то своей душой, мыслями, чувствами и это что-то потихонечку вытянет из мага его способности.
Жажда оживить мать переросла в жажду мести. Черное сердце Солнцедара винило во всем окружающих его людей, он ненавидел их до глубины души. Хотел растоптать, уничтожить.
Жаль, что его не научили контролировать свои силы, очень жаль. Вышел бы толковый маг, но, увы, сила стала управлять им, а не наоборот.
Сила, как известно, имеет разум, и все, что она хотела, стать больше.

Логика, ау, гда ты! Нет ее. Каким образом предмет, наделенный душой может вытянуть силы? Механизм?  Разум силы, выраженный в желании пожирать чтобы плодиться и плодиться, чтобы пожирать? Разум стаи саранчи. Забавно.

Расти, захватывать, править! У нее нет цвета, ее цвет - это поступки, а сама по себе сила горда и эгоистична.
-Мой цветок! Мой прекрасный цветок, мой милый, где он?! – Женщина металась по комнате, выбежав за дверь, она схватила дворецкого за отвороты пиджака

Пиджаки в средневековой сказке?

и потрясла:

Чудовищно! На вскидку: Вцепилась в камзол дворецкого и тряся его за лацканы… Коряво но все же лучше…

-Где он? Отвечай! Это ты его взял? ТЫ! – Патриция откинула

Задвинула повара, приставила служанку… Откидывают вообще то копыта.

дворецкого и взяла в руку канделябр.

Может лучше «отшвырнув дворецкого, она схватила канделябр»?

Женщина ударила им раз, два, три

Маруся раз, два, три, калина…

по голове мужчины. Вся в крови, она обшарила тело. Но цветка не нашла.
-Госпожа? – Экономка, завернувшая за угол, вскрикнула и попыталась убежать. Демонстрируя невиданную скорость реакции, Патриция догнала ее и схватила руками за шею. Женщина захрипела, но вырваться не смогла, так столько сильно держала ее Патриция.
Не найдя цветка ни у кого из слуг, женщина заметалась по дому:
-Ну, же. Покажись! Где ты?
Патриция бегала по дому, но цветка нигде не было. Он мерещился ей везде: в стенах, в зеркалах, его шепот слышался в ушах, под своей кожей она видела его лепестки. Патриция колотила руками по стенам, рвала на себе одежду, ловя лепестки, разбивала зеркала. Возле одного из таких зеркал она и села, обливаясь слезами, красная, всколоченная. И провела пальцами по запястью, ей казалось, что лепесток там. Взяв осколок, она сделала один надрез  другой, пока не расширила рану и не смогла залезть туда пальцами. Не найдя цветок там, она сделала еще десяток ран, пока не истекла кровью.
-Молодец мой маленький, отдай сюда то, что взял. – Солнцедар погладил льнувший к его руке цветок. Тот касался пальцев лепестками, и обвивал запястье мужчины стеблем.
Вынув серединку, большой красный камень, мужчина сжал его в ладонях, с удовольствием впитывая силы госпожи Патриции. Цветочек все так же приветливо сверкал камнями.
Солнцедар поставил его на полку, тот потянулся к нему лепестками, но не мог сдвинуться с полки. Мужчина, собираясь выходить из комнаты, обернулся. Его сорок цветов. Сорок кусочков его души, собранных снова в месте, сорок созданных им цветов, сорок цветов сил. Все вместе, на одной полке. Полный спектр, белый, чистый свет.

Белый цвет состоит из семи основных а не из сорока.

Солнцедар ухмыльнулся. То, что творилось в его душе, нельзя было назвать светом.

Все… Я сдулся.  Считайте меня героически погибшим…

-Теперь вы узнаете обо мне! Мама! Я отомщу за твою смерть! Всем отомщу, всему миру!!! – Женщина в его руках была невероятно похожа на мать Солнцедара, но была таковой лишь для него. В его руках лежала кукла, искусно сделана, но холодна и безжизненна.
Солнцедар хохотал, захлебывался смехом, кружа куклу в потоках силы. Он был безмерно счастлив, закручивая смертельные заклинания над городом, любуясь их мерцанием и лицами горожан. Ах, как он был счастлив. Его душа пела.
Правда песня ее внезапно оборвалась. Как скрежет метала, она раздалась в ушах мужчины, он повалился на землю и прикрыл голову руками. Извиваясь на земле, он чувствовал жуткую боль. Части вновь собранной души тянулись в разные стороны, разрывались, разрывая самого человека.
Сила вдруг дрогнула, заклубилась и начала утекать. Она текла прочь от города, забирая из мужчины кусочки души. Каждый светящийся кусочек провожался криком. Солнцедар терял сознание, но оно тут же возвращалось к нему. Когда он понял что происходит, он уже не мог ничего изменить. Он умирал.
Когда последний кусок его души улетел, к нему склонился высокий, светловолосый парень. Хрипло вздохнув, улыбаясь и смотря в голубое небо, Солнцедар выдохнул:
-Ты предатель брат. Я так хотел, чтобы мама была отомщена, а ты отступился!
-Это не я предатель. Это ты просто сошел с ума, братишка.
-Не… правда….
Став сорок первым цветком, Солнцедар забыл о предыдущих, связанных с его душой цветах. Он дал им жизнь, разум, подарил кусочки своей души, а затем, забрав их, оставил одних. В полном одиночестве, без тепла и любви. Цветы эти как дети, обидчивые. И обидевшись, они решили проучить своего создателя. Жаль только, что урок оказался смертельным.
Вернув себе силы, они забрали душу. То к чему так стремился парень его и погубило.
Цветы стали артефактами, известными как «Взламывающие души». Они до сих пор опасны и преданы воле своего создателя: забирать силы у тех, кто открывает им душу и убивать тех, кто забывает про них, подарив им раз тепло.